Шатров Валерий Борисович - Проклятые "М" - Страница 18

- Тащ лейтенант, как же так? Если известно, что есть игруны, надо доложить наверх да вызвать подкрепление. Прочесать все вокруг да прижать гадов, да и потом как так вызывающие прорыв? Разве это возможно?

Дежурный посмотрел на меня как на последнего идиота, однако всю усталость во взгляде как рукой сняло.

- Ты скажи, давно с Центра прибыл?- вопрос вроде как простой, да и на требовании четко написано когда на службу и можно понять что нет. Однако задан.

- Ну разве не очевидно что раз в отпуске то нет, только приехал. Мать хочу повидать, да и вообще посмотреть, что дома происходит.

- Ну тады слушай раз недавно. Игруны наловчились как то наводить прорывы, что да как это к ним. Первоможайск к примеру сейчас одна сплошная зона. Все и гражданские и не очень, все в котле оказались. Считай одних боевых потерь на роту потянет, а стоял то три. Как стало ясно к чему дело идет, залили все огнем сверху да забором обнесли, теперь вот отстреливают все что оттуда, или туда лезет. Всех кто внутри остался, не успевших пробиться, всех списали как безвести. Теперь, похоже наш черед, ведь ясно дело, игруны постарались, больше некому.- Летехе видимо надо было выговорится, плевать он хотел на безопастников или разглашение. Рамка сканер подтвердила, что сила есть, и документы в порядке, по базе прошло подтверждение, значит свой, а раз свой, то можно все как есть рассказать. Так наверное он думал, а может ему все просто осточертело, кто знает?

Военком спокойным образом выслушал мой доклад о прибытии, и также спокойно поставил 'прибыл убыл'. Тоже видимо все ему надоело.

- Товарищ полковник! Разрешите вопрос? А какая обстановка в городе? По пути просто видел... знаки.

Военком откинувшись на стуле внимательно всмотрелся в меня, словно сканер личности. Легкая полуулыбка, серые мешки под глазами, и полная безнадега упрятанная где то внутри.

- Месяц, уже месяц жду специалиста навроде тебя чтобы доказать, Еремин не сошел с ума. Игруны мне не мерещатся и знаки далеко не просто граффити. И что получаю, случайно залетевшего на огонек Веселова, и то которого берут в штаб очередным папка-носцем. Молчи, в курсе куда тебя переводят да и тебя помню, ты вот что лучше скажи.- резко придвинувшись ко мне горячим шепотом продолжил- готов послужить не только родине, но и родному городу? Вычисли гнездо, приведи хоть мертвого хоть живого игруна, чтобы меня наконец услышали, чтоб дали наконец подкрепление. Поможешь, или как все ваши сбежишь, прикрываясь требованием к сытой кормушке?

- А помогу, почему не помочь, но и нарушать не стану. Не привык как то нарушать, но насчет сытой кормушки это вы зря товарищ полковник. Завтра с утра в вашем распоряжении на оставшиеся девять суток.

- Ну что ж посмотрим...ладно свободен.

Домой прилетел через десять минут. Не выйдет насладиться жизнью, уж больно поганая обстановка вырисовывается в городе. Вроде все всю знают, а ничего не делают, полицаи вообще делают вид, что ничего не видят и не слышат. Знаки явно игрунские объявляются обычным граффити, будто не насмотрелись уже на их художества. Ведь наверняка отсылались изображения с докладом, еще и летехины слова все никак из головы не шли по поводу намеренных прорывов. Что-то сильно не так в Датском королевстве.

Кто всегда ждет, кто всегда любит, конечно мама. Так что радость при моем появлении была самая настоящая. Отец тоже не скрывал своих чувств, многие, в конце концов, возвращались домой в цинке. Казалось, они знали наперед о моем приезде, стол был организован в мгновение ока. Бесконечные вопросы с обоих сторон, мамины обо всем что не так уж и важно, отца больше по службе. Он был горд, пускай в небо его больше не пускали, по здоровью, он видел себя во мне. О чем не стесняясь говорил в слух.

Почти прозрачное облако кислоты накрыло его машину, изодранные в лохмотья легкие, поврежденные глаза и множество переломов полученных уже после падения, все это должно было прикончить его тогда, однако он на одном упрямстве и сам выжил и товарища беспомощного вытащил, после госпиталя вновь хотел вернуться в строй. Но не дали, оформили пенсию по инвалидности, вручили медаль за спасение товарища, да отправили в долгий-долгий отпуск, в запас. И таких как отец, каждый второй на линии. В тылу всякие есть, но на линии люди меняются, становятся лучше или погибают от случайного попадания, когда в грудь, а когда и в спину. Коллектив все же может воспитывать и еще как может.

Моя форма конечно немного смущала отца, но в итоге он махнул рукой, эМ так эМ. Ну а мама видимо и не знала, или очень хорошо делала вид. Не заострял на этом внимание, не хотелось никому портить настроение тяжелыми разговорами. В конце концов времени у меня не так уж и много чтобы пообщаться с любимыми. Еще бы поговорить с той, что обещала ждать. Трубку она не брала, на смс не отвечала, хотя это в духе Ленки. У нас с ней не то чтобы любовь, скорее дружба и постель. Однако хотелось бы и ее увидеть, ну или хотя бы узнать, что жива здорова. С ней весело, интересно, но вот с трудом представляю нас под одной крышей, да еще с общими детьми. Уйдет к другому, что ж, обидно будет, но стреляться или вешаться по этому поводу не буду. В конце концов, и сам виноват, редко звонил, Ленка слишком свободолюбива и независима.

Выйдя из ванны, душ душем, но против ванны все одно не то, и вытирая голову махровым полотенцем, поинтересовался.

- Ма, о Ленке ничего не слышала? Не могу дозвониться, трубку не берет.- ответом мне стала напряженная тишина.

-Погибла? - уже тише уточнил, за время обучения в центре внутренний голос интуиции стал слышен четче, и он давно нашептывал, что Лену больше не увижу.